Шёлк-трава
Jul. 26th, 2012 08:32 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vedmaraОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
tai_simulacr в Шёлк-трава
tai_simulacr в Шёлк-траваИ одна, спотыкаясь, стирает свои подошвы в кожаное крошево – разберёшь ли, так под нож идут или тратят последний грош на церемонию новой жизни с сего утра? Чем роскошнее торт – тем внутри его привкус горше, и удавшийся праздник встречают, от боли морщась, и нутро разминает ужас, как твёрдый поршень. Не волнуйся, девочка, это всего лишь брак. Надевает кружево – как разряжает ружья: регистрация – это бесславная сдача оружия, стоп-сигнал «Готова к радости», потому что только радость так душит, так тушит излишний жар. Среди шпилек, открыток, букетов стоит нагая, и в ушах – то ли звон бубенцов, то ли свист нагаек: это пряжа тянется, белая, дорогая, вот отсюда – и до последнего рубежа.
А вторая носит себя, как сосуд с водою. Каждый миг её доит – и делает тем бездонной, и в раскрытой ладони мерцает и больше не тонет ни один из крохотных пальцев её зайчат. Как стекло – вся земля под ногами: сверкнёт и треснет. «Господи, я же не знаю ни сказки, ни песни – как я выберу имя этой ожившей бездне, как мне хватит сил на коленях её качать?» Не ласкали её, мир вокруг не держали целым, целовать приучили – разверстой дырой прицела, а гляди ж ты, малыш внутри – что твоё плацебо, как оценка: теперь ты, девочка, не одна. Будто старая кожа нынче с неё слезает, всё ненужное ножниц укусами отрезая – и стоит она, брызжет счастьем-своим-слезами, прямо в воздухе. Там, где новая глубина.
Третья никнет, как тень, не знает, куда ей деться: у одной подержать фату, у другой – младенца. А сама – безделица: не с кем даже раздеться, на сетчатке оставить искрящий болью ожог. Только гладить не смей: зашипит, да не кошкой – коброй. В общем, девочка не из таких, что бывает доброй к тем, нормальным, кто ищет жён как вставные рёбра, а не рвущий плоть, безобразный рубец-стежок. Все подруги метят не в бровь, а в рабы и жертвы; у неё же по венам текут обрывки сюжетов, и ещё она знает: чем больше радиус жерла в опостылевшем теле – тем чище и мягче звук. И когда идёт она, гордая и чужая, сам Всевышний патроны ей золотом слов заряжает, а под ноги – всего на пол-улицы опережая – расстилает Свою изумрудную шёлк-траву.
--------------------------------
Как и первым двум.
26 июля 2012 г.
А вторая носит себя, как сосуд с водою. Каждый миг её доит – и делает тем бездонной, и в раскрытой ладони мерцает и больше не тонет ни один из крохотных пальцев её зайчат. Как стекло – вся земля под ногами: сверкнёт и треснет. «Господи, я же не знаю ни сказки, ни песни – как я выберу имя этой ожившей бездне, как мне хватит сил на коленях её качать?» Не ласкали её, мир вокруг не держали целым, целовать приучили – разверстой дырой прицела, а гляди ж ты, малыш внутри – что твоё плацебо, как оценка: теперь ты, девочка, не одна. Будто старая кожа нынче с неё слезает, всё ненужное ножниц укусами отрезая – и стоит она, брызжет счастьем-своим-слезами, прямо в воздухе. Там, где новая глубина.
Третья никнет, как тень, не знает, куда ей деться: у одной подержать фату, у другой – младенца. А сама – безделица: не с кем даже раздеться, на сетчатке оставить искрящий болью ожог. Только гладить не смей: зашипит, да не кошкой – коброй. В общем, девочка не из таких, что бывает доброй к тем, нормальным, кто ищет жён как вставные рёбра, а не рвущий плоть, безобразный рубец-стежок. Все подруги метят не в бровь, а в рабы и жертвы; у неё же по венам текут обрывки сюжетов, и ещё она знает: чем больше радиус жерла в опостылевшем теле – тем чище и мягче звук. И когда идёт она, гордая и чужая, сам Всевышний патроны ей золотом слов заряжает, а под ноги – всего на пол-улицы опережая – расстилает Свою изумрудную шёлк-траву.
--------------------------------
Как и первым двум.
26 июля 2012 г.
