keep flying
Apr. 5th, 2014 10:24 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vedmaraОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
wolfox в keep flying
http://nostradamvs.livejournal.com/480716.html
http://izdryk-y.livejournal.com/193765.html
http://stran-nik.livejournal.com/631958.html
http://rainybrainy.livejournal.com/9933.html
http://ya-miranda.livejournal.com/487113.html
http://vilitary.livejournal.com/242717.html
http://varjanis.livejournal.com/917661.html
http://mousss.livejournal.com/292848.html
wolfox в keep flyingКогда в таверну входил Лармак - любой узнавал на раз: потерта куртка, легка сума, в карманах шумят ветра. Он всех за миг собирал вокруг, смеялся, шутил и пел, летели карты из ловких рук, и стол забывал скрипеть. Шутница-флейта и громкий смех (хоть пил - не крепчей воды), Лармак был тощ, загорел и смел, а коль всерьез на кого глядел, то словно бы бил под дых. Прознатчик всех незаконных дел, историй его - не счесть. И черный ворон всегда сидел на левом его плече.
А впрочем, много таких бродяг средь улиц, трущоб, болот. Вот только песни, что пел Лармак - их каждый сейчас поет. Про соль и снег, про огонь и лед, про принца, что ждал весну... А пуще прочих любил народ - про Облачную Страну.
Страна, что прячется в облаках, где крылья зовут рассвет; крепка рука, и судьба легка, и треплешь тучи за их бока, а туча урчит, как зверь. Страна, где каждый мастак летать, и солнцу не жаль огня. И ветром там закаляют сталь, и сталь выходит светла, чиста...
Вот только там нет меня.
А мы живем - а чего ж не жить, тут проще, чем где еще. Мы мох растим, разжигаем жир, мы ловим местные миражи - их в топях немерен счет. Кошачьи сходки по вечерам у пристани, где река, и хищный, злобный, когтистый мрак, что виден издалека. Порою крысы придут на чай, притащат мышиный торт. На башне стрелки бьют лишний час, что это велено означать - не знает уже никто. На небо смотрим мы редко так, чего на него смотреть... Но как на небо смотрел Лармак - как будто хотел взлететь.
И он старел, и худел, как все, по жизни его несло. И вот таверну накрыла тень: Лармак не пришел с болот. Его искать? Нет глупей труда. Болота не отдадут... Но мы пошли. Идиоты, да? Мерцала в небе осот-звезда, предвестница грустных дум.
Когда вернулись - стояла ночь, на милю несло от нас. Болотам, знаешь ли, все равно, зима там или весна. Хвосты-обманки торфяных лис, куда, дурачок, зачем? Да, мы искали - и не нашли. И ворон его исчез.
Страна, что прячется далеко, ее золотит заря. Где каждый равен - таков закон, где бьет копытом крылатый конь по плиткам из янтаря. Где дети носятся по траве, и с ними бежит туман. Где даже ночью посмотришь - свет; и корабли там уходят вверх, как в море идут у нас. Нанижешь мелких дождинок горсть, подвесишь - они звенят. А вдалеке пики алых гор, туда ступить бы - одной ногой...
Но только там нет меня.
Сан-Джону сроду пятнадцать лет, иль больше - кто их считал? Сан-Джона знают гранитный лев, и местный рынок, и чахлый лес, и все тридцать два моста. Сан-Джон вприпрыжку идет домой, выходит из лап метро. И пусть над городом виснет смог, и веет холодом, как зимой, и ты до конца продрог - не важно, право, совсем, дружок, об этом не говорят. Три дня назад отыскал Сан-Джон шкатулку у пустыря. Труп серой птицы, и чей-то плащ; там много чего лежит. Там роза как-то - не врут! - цвела, и пела, как будто жизнь. "Ох, фу!", - сказала бы мама; да, помойка, мусор и ерунда, полно всяких грязных дыр...
В шкатулке этой была звезда. Нет, флейта - и знак звезды.
И что с того, что любил футбол, а нот не желал и знать? Сан-Джон приходит на мост горбом, на мост номер двадцать пять. Он тащит флейту из рюкзака и пробует - раз, другой... Над мегаполисом ждет закат, дрожит немного (пускай!) рука, но слышно песню издалека, и песня бежит бегом. Пусть неумело, сквозь шум и треск, но все-таки - вот, звучит!
Придя домой, он пойдет к сестре, к ее роялю и кучам пьес, попросится: научи.
Страна, что прячется в небесах, где звездный ликует сад. Где вольны всякие чудеса, "дай руку, парень!" - "погодь, я сам!" - и верно, взлетает сам. На млечных тропах - следы веков, и лап, и копыт, и ног. Ажурны башни меж облаков, и нет понятия "не такой" под солнцем и под луной. И крылья ворона вдалеке взъерошат на тучах шерсть.
Моя рука - на твоей руке, пусть льется песня, как течь реке.
Я знаю. Я тут. Я есть.
А впрочем, много таких бродяг средь улиц, трущоб, болот. Вот только песни, что пел Лармак - их каждый сейчас поет. Про соль и снег, про огонь и лед, про принца, что ждал весну... А пуще прочих любил народ - про Облачную Страну.
Страна, что прячется в облаках, где крылья зовут рассвет; крепка рука, и судьба легка, и треплешь тучи за их бока, а туча урчит, как зверь. Страна, где каждый мастак летать, и солнцу не жаль огня. И ветром там закаляют сталь, и сталь выходит светла, чиста...
Вот только там нет меня.
А мы живем - а чего ж не жить, тут проще, чем где еще. Мы мох растим, разжигаем жир, мы ловим местные миражи - их в топях немерен счет. Кошачьи сходки по вечерам у пристани, где река, и хищный, злобный, когтистый мрак, что виден издалека. Порою крысы придут на чай, притащат мышиный торт. На башне стрелки бьют лишний час, что это велено означать - не знает уже никто. На небо смотрим мы редко так, чего на него смотреть... Но как на небо смотрел Лармак - как будто хотел взлететь.
И он старел, и худел, как все, по жизни его несло. И вот таверну накрыла тень: Лармак не пришел с болот. Его искать? Нет глупей труда. Болота не отдадут... Но мы пошли. Идиоты, да? Мерцала в небе осот-звезда, предвестница грустных дум.
Когда вернулись - стояла ночь, на милю несло от нас. Болотам, знаешь ли, все равно, зима там или весна. Хвосты-обманки торфяных лис, куда, дурачок, зачем? Да, мы искали - и не нашли. И ворон его исчез.
Страна, что прячется далеко, ее золотит заря. Где каждый равен - таков закон, где бьет копытом крылатый конь по плиткам из янтаря. Где дети носятся по траве, и с ними бежит туман. Где даже ночью посмотришь - свет; и корабли там уходят вверх, как в море идут у нас. Нанижешь мелких дождинок горсть, подвесишь - они звенят. А вдалеке пики алых гор, туда ступить бы - одной ногой...
Но только там нет меня.
Сан-Джону сроду пятнадцать лет, иль больше - кто их считал? Сан-Джона знают гранитный лев, и местный рынок, и чахлый лес, и все тридцать два моста. Сан-Джон вприпрыжку идет домой, выходит из лап метро. И пусть над городом виснет смог, и веет холодом, как зимой, и ты до конца продрог - не важно, право, совсем, дружок, об этом не говорят. Три дня назад отыскал Сан-Джон шкатулку у пустыря. Труп серой птицы, и чей-то плащ; там много чего лежит. Там роза как-то - не врут! - цвела, и пела, как будто жизнь. "Ох, фу!", - сказала бы мама; да, помойка, мусор и ерунда, полно всяких грязных дыр...
В шкатулке этой была звезда. Нет, флейта - и знак звезды.
И что с того, что любил футбол, а нот не желал и знать? Сан-Джон приходит на мост горбом, на мост номер двадцать пять. Он тащит флейту из рюкзака и пробует - раз, другой... Над мегаполисом ждет закат, дрожит немного (пускай!) рука, но слышно песню издалека, и песня бежит бегом. Пусть неумело, сквозь шум и треск, но все-таки - вот, звучит!
Придя домой, он пойдет к сестре, к ее роялю и кучам пьес, попросится: научи.
Страна, что прячется в небесах, где звездный ликует сад. Где вольны всякие чудеса, "дай руку, парень!" - "погодь, я сам!" - и верно, взлетает сам. На млечных тропах - следы веков, и лап, и копыт, и ног. Ажурны башни меж облаков, и нет понятия "не такой" под солнцем и под луной. И крылья ворона вдалеке взъерошат на тучах шерсть.
Моя рука - на твоей руке, пусть льется песня, как течь реке.
Я знаю. Я тут. Я есть.
http://nostradamvs.livejournal.com/480716.html
http://izdryk-y.livejournal.com/193765.html
http://stran-nik.livejournal.com/631958.html
http://rainybrainy.livejournal.com/9933.html
http://ya-miranda.livejournal.com/487113.html
http://vilitary.livejournal.com/242717.html
http://varjanis.livejournal.com/917661.html
http://mousss.livejournal.com/292848.html
